Образ, благополучно формировавшийся кинематографом, телевидением, а также многократными историями, блуждающими среди людей, был успешно разрушен. Профессия нашего героя на какую-то часть состоит из мифов, которые мы удачно разоблачили.
— Чем вы занимались перед тем, как прийти на интервью?
— Судебно-медицинской экспертизой.
— В чем заключается ваша работа?
— Определение насильственной причины смерти. Убитые, повешенные, утопленные, сбитые — проходят через нас.
На каждую смерть приезжает наряд полиции, которая осматривает место происшествия. В случае выявления следов насилия — вызывают бригаду судмедэкспертов. Тело забирают в морг для более детального проведения экспертизы. Если нет следов — врач по месту жительства выписывает справку, и человека хоронят без вскрытия.
— Длительность рабочей смены?
— По-разному, в зависимости от обстоятельств. По табелю — восьмичасовой рабочий день. Если есть какая-то вынужденная ситуация, например, массовое убийство, или вот как сейчас, в связи с войной, часто привозят бойцов — работаем сутками.
— Сколько зарабатывает судебно-медицинский работник в Украине?
— Наш заработок практически ничем не отличается от заработка терапевта или семейного врача. В основном, 5-6 тысяч. Все зависит от выслуги лет и класса. Я в начале карьеры зарабатывал вообще тысячу гривен.
— Сколько вам лет?
— 31 год.
— Стаж?
— 6 лет.
— Нравится работа?
— Если говорить в общем, то да. Есть нюансы, но ко всему нужно найти подход.
— Существует некое суеверие, что патологоанатом или судмедэксперт не станет вскрывать знакомого человека. Это правда?
— Нет, миф. Я знаю людей, которые вскрывали своих родственников. Понятно, что в большинстве случаев с этим никто сталкиваться не желает. Но есть корифеи, которые сами хотят посмотреть, отчего человек умер. Это очень интересно — знать причину смерти.
— Каким предметом чаще всего приходиться работать?
— В основном, ручкой. (Смеется.) Многие думают, что мы не вылезаем из морга, но в восьмидесяти процентах у нас бумажная работа: описания, ответы на экспертизы и т.д.
Мы также пообщались с НАРКОЛОГОМ, которая рассказала о детской наркомании, дилерах и суициде.
— Как вашей работы касается профессиональная деформация?
— Не очень хорошо. Все откладывает свой отпечаток. С осторожностью начинаешь смотреть на мир. Сейчас уже не так весело, как было раньше.
— Что вам снится?
— Хорошие сны. (Смеется.)
— Откровенный вопрос: чем болеют врачи вашей профессии?
— Туберкулез. Массово.
— Я в какой-то статье прочитал, что перед тем, как вскрывать туберкулезника, нужно плотно поесть. Еще один миф?
— Честно сказать, туберкулез не выбирает сытых или голодных. Ученый Сеченов (Сеченов И. М. — российский ученый, мыслитель-материалист. — Прим. ред.) на голодный желудок выпивал пробирку с порами туберкулеза. И что удивительно, не заболевал. Он доказывал, что только слабый организм подвержен риску заражения.
— На почве чего чаще всего происходит бытовой конфликт?
— На почве материальных ценностей — делят наследство. Каждый день случается. Сейчас это уже норма вещей.
— Какой был последний случай?
— Две сестры подрались из-за швейной машинки. Одна убила другую. Ударила тупым предметом по голове. Машинка, кстати, нерабочей оказалась.
— Я знаю, что экспертиза значительно отличается, будь то осматривать живого, или мертвого человека. У первого повреждения видоизменяются при заживлении или оказании первой помощи, у трупа же ничего особенно не меняется. Так вот, с кем работать «практичней»?
— Проще работать с трупами. Есть время подумать, вникнуть, почитать. Уже некуда спешить.
— Как судмедэксперта касается клятва Гиппократа? Приносит ли он ее?
— У нас не клятва, а уголовный кодекс. Практически через день ездим в суд для дачи показаний. Нас вызывают для оценки тех или иных причин смерти. Умышленное занижение телесных повреждений, изменение диагноза — факторы, по которым могут привлечь к уголовной ответственности.
— Случались ли какие-то истории из ряда вон выходящие?
— Таких историй очень много. Например, на днях случай был: пенсионерке пришел счет за квартиру — 3 тысячи гривен. Она в шоке. Стала узнавать, откуда такая сумма, а ей говорят, мол, если не погасит долг, заберут квартиру. Она бегала по соседям, занимала деньги. Нужную сумму не собрала и, на нервной почве, выпила уксус. Умерла. Суицид. А по итогу получилось, что в конторе, с которой ей счет пришел, произошла накладка. Женщина не должна была 3 тысячи, а эти деньги были у нее на счету.
— Доведение до самоубийства?
— Да. Но отвечать некому. Поднимать шум из-за пенсионерки никто не хочет.
Или вот: по городу часто находят отрубленные конечности. Тоже норма вещей. Так опознать же их невозможно — нет базы ДНК. В Беларуси у каждого новорожденного берут кровь и заносят ее в специальную форму. И потом если что-то случается, ДНК конечности забивается в базу и определяется человек. Это также касается и поимки преступников. Намного проще идентифицировать человека, если о нем уже есть информация.
— Почему в нашей стране это не практикуют?
— Нужны деньги. А брать их неоткуда. В итоге то, что ты случайно нашел чью-то руку или ногу — формальность. Полиция приедет, периметр перекроет, покопается, пошумит, и все. А на следующий день на этом месте уже будут гулять с детьми.
Страница автора.
